К чему стадам дары свободы...

Сутью финансовой глобализации была денационализация. Оформляли ее три синхронных процесса: приватизация, концентрация богатства и миграция капитала. Имущественное неравенство довели до уровня столетней давности.

Деформировался социальный каркас государства, в итоге треснула межгосударственная надстройка. 100 лет назад на вызов глобального капитала национальное государство ответило двумя проектами: советским и фашистским. Три (включая холодную) мировые войны расчистили дорогу глобализации (плоский мир).

Казалось, навсегда. Но результат повторился: лишение государств национальных амбиций ведет не к новому порядку, а к хаосу. Сегодня открытые рынки (доступ к ресурсам) уже не решают вопросы мира и войны. Все зависит от уровня ядерной угрозы.

НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

Накануне I Мировой войны имущественное неравенство в двух ведущих странах мира (Англия и Франция) находилось на запредельном уровне. В руках 10% населения сосредоточилось 90% национального богатства, а 1% самых обеспеченных контролировал около 60%. Это соотношение сохранялось неизменным с начала XVIII века и служило источником постоянной нестабильности (бунты и войны).

...ДЕНЬ ОПРИЧНИКА

После 2008 года мировая экономика оказалась в ситуации политически отсроченного коллапса, избежать которого можно тоже только политически. Масштабная эмиссия окончательно подорвала доверие к финансовым институтам Запада.

Система мировых сбережений потеряла внутреннюю мотивацию. Зачем странам периферии копить доллары годами, если США могут напечатать их в любой момент и в любом количестве.

В результате глобального финансового демпинга под кредитный залог попали даже не активы и ресурсы стран бывшей периферии, а их историческая субъектность (жизнь с нуля). Государства (институт национальной солидарности) не хотят отказываться от прошлого. Мировой рынок уже не зависит от тарифов и пошлин. Показателем его устойчивости является военно-политическая состоятельность Центра.

Дилемма простая: смогут институты, которые выдавали гарантии по глобальному кредиту, принудить Иран, Россию, Китай и Индию (именно в такой последовательности) к их исполнению, или нет. Еще недавно единый мировой рынок в 2008 году разделили политически: ликвидность заперта в Центре, а промышленный проект (инвестиционная площадка) находится на периферии.

...Тогда, когда вы убедитесь, что можно управлять своими эмоциями, вы осознаете силу мысли, силу умственной концентрации.

Тогда вы придете к выводу, что вы — не только чувственная душа, вы можете быть независимыми от влияния внешней среды, вы — душа мыслящая. Это уже очень хороший вывод, это — продвижение в развитии.

После ряда экспериментов по управлению своим эмоциональным состоянием, вы придете к убеждению, что сила творческой мысли огромна.

По мере развития умственной концентрации, вы обнаружите, что можете довольно легко менять эмоциональные состояния у других людей. Влияние силы мысли на мир огромно.

Далее, по мере наблюдения, вы увидите, что ваши мнения тоже не постоянны. Они не являются врожденными, неизменными качествами. Многие мысли вам навязаны. Вы очень зависимы от мнений семьи, социальной и национальной среды, политической пропаганды. Вы думаете так, как вам навязывают со стороны.

Эта часть вас тоже изменчива. Можно менять идеи, мнения, убеждения. Эти свойства вашей личности временны. Как и эмоции, свойство мыслить так или иначе не является врожденным, постоянным. По мере существования могут поменяться личностные привычки, взгляды, мнения. Эмоции тоже не являются стабильными, врожденными, абсолютными.

Это не ваши сущностные проявления. Это ваши поверхностные проявления. Но есть нечто более могущественное в вас, которое может остановить одну эмоцию и превратить ее в другую, может изменить одну форму мышления в другую, заставить мыслить по-другому. Есть еще более могущественная сила, чем мысль, она может управлять мышлением.

Современные общественные процессы старыми терминами и категориями из традиционной науки необъяснимы. Причина, между тем, лежит на поверхности, и нужно просто иметь глаза, чтобы её увидеть.

Дело в том, что т.н. «люмпен-пролетариат», деклассированные и асоциальные элементы, уникальным образом сочетающие в себе черты угнетателей и угнетённых, в XIX веке и первой половине ХХ века составляли ничтожный процент населения, и не могли играть значительной роли (хотя кровавые банды анархистов составлялись из них).

Если угнетатель – богатый и обладающий властью паразит, если угнетённый – это бедный и подавленный производитель благ, то люмпен – это нищий паразит. В процессе создания материальных благ он не участвует, но и властью, капиталами тоже не обладает.

В люмпенской среде всегда господствовала определённая картина мира, которая безмерно далека от классического либерализма, но очень сходна с современным пост-советским неолиберализмом.

В этой картине мира недовольство нищетой и изгойством, обездоленностью соседствует с полным непониманием производственных процессов и производственной необходимости.

Во второй половине ХХ века, в связи с колоссальным ростом продуктивности хозяйства в научно-технически развитых странах уникальное и экзотичное «сословие» люмпенов, деклассированных элементов, босяков-паразитов стало очень резко нарастать.