Если вы думаете, что либерал морально готов жить в диких джунглях по законам джунглей a la бывших городов Сомали – то вы ошибаетесь. Нет, он так не готов и не хочет. Это не его выбор.
Другое дело, что это объективно-неизбежное следствие его выбора, то место, куда он, в силу объективного итога всех своих действий сползает.
Но осмысленного желания попасть в «дикое поле» безнаказанных хищников и их беззащитных жертв либерал не имеет. Чего же хочет либерал, под что он заточен психологически? Он хочет, в двух словах «яблок без яблонь и садоводства». То есть «плоды давайте, а весь геморрой вокруг них – нафиг».
Отнюдь не демонстрируя энтузиазма жить среди дикарей и в джунглях пост-апокалипсиса, либерал алчет вкусить чудеса и прелести государственности без ужасов и застенков этой же самой государственности.
Не понимая, порой комично, а порой и трагически (не забывайте – речь идёт о судьбах людей, отдавших себя пустоте, бессмыслице) – не осознавая диалектическую связь пользы от государства и государственного насилия.
Ведь не будь второго – неоткуда было бы взяться и первому! Свобода – дело приятное, пока не всплывёт, что она неразрывно связана с ненужностью и невостребованностью. Если ты свободен – это значит не только удовольствия самовольства и самодурства, но и равнодушие общества ко всем твоим проблемам. Если ты голодаешь – это твои проблемы, и если тебя убивают – это тоже твои проблемы.
Армяне, отделяясь от России в те времена, когда свободу раздавали бочками всем желающим – думали, что будут свободны в своих поступках. Но когда пришли турки, то армяне поняли (запоздало), что и турки свободны в своих поступках! А истошный крик «Россия, приди!» - упирается в холодный ответ:
- Вы теперь суверенны, а суверенитет – это самостоятельное решение собственных проблем…
Свобода несовместима с покровительством, у неё нет иной опоры, кроме собственных ног и клыков. Если их недостаточно – то «Свобода» становится псевдонимом дамы по имени Смерть.
Горький урок тёмной стороны «освобождения» получили в XXI веке не только армяне. Все люди. Все мы.
Вот уж воистину – несчастные придурки «поколения «перестройки» - «диалектику учили не по Гегелю»! А собственной шкурой, шрамы и ожоги которой превратились в прописи для прописных, азбучных истин.
Первая из которых:
-С каждой новой возможностью, новым удобством – ты приобретаешь и какую-то неприятность, связанную неразрывно с предметом блага. И лучше тебе заранее изучать эту неприятность, чтобы она не стала для тебя сюрпризом!
Проживая в городе Горловка, взвесить очереди за колбасой и фашистские бомбёжки города украинскими нацистами. И принять для себя решение – с каким из этих негативных факторов я готов мириться, чтобы избежать другого?
Никто ведь не говорит, что дефицит мебели или нехватка колбас – хорошее, благое явление! Но не слишком ли дорогой ценой тебе предлагают этот негатив преодолеть?!
А если ты московский интеллигент-сноб, почитатель Гомера и Данте, насмешник над партийным косноязычием райкомов - то готов ли ты заплатить за свободный рынок утратой членораздельной речи и навыков письма у новых поколений? Я понимаю, что не всё тебе, снобу, нравилось в прежней жизни – но, согласись, тиражи книгоиздания там не сокращались, фактически, до ноля!
А что будет с обществом, в котором подростки криминальны, функционально неграмотны, утратили навыки письма и понимания связного текста, навыки членораздельной речи и самых простых начал мыслительного анализа? Способно ли изобилие сортов химических колбас это компенсировать?!
Всякий наш выбор содержит с неизбежностью:
- Определённые достоинства-Определённые недостатки
И их нельзя отвязать одно от другого. «Равенство всех перед законом» принято считать хорошим, а «уравниловку» - плохой. В уме-то их легко разделить, а как ты их на практике разделишь? Где кончается «плохая уравниловка» и начинаются заветные «равные возможности для всех»? Тащишь в жизнь одно – и вместе с ним НЕИЗБЕЖНО в жизнь проникает его диалектическая тень, связанный с достоинством недостаток!
Современный писатель (и мой близкий друг) А.Леонидов так пишет об этом в новом романе "Ключ от ничего":
«…И вспоминал горячечную, параноидальную речь Рыжего приватизатора, которая – как ни ужасно – была о том же, только прозвучала с другой стороны:
- Священную борьбу с коммунизмом нельзя поручать прокурорам! – заклинал Рыжий, чувствуя, как слабеет его влияние при дворе, в 90-х почти безраздельное
– Всякий прокурор уже отравлен нормированием, бреднями о справедливости, казарменной дисциплиной… Начните с болтовни о равенстве перед законом – а кончите серой, унылой уравниловкой!
Настоящий борец с коммунизмом, идущий до конца – только криминал, только уголовщина, а вы меня упрекаете, что я её насадил и распустил… Но нельзя, господин Президент, понимаете, нельзя построить рыночную экономику с теми, у кого в голове сидит заноза правосознания! Утки плавают, гуси плавают – но не будет плавать курица…» .
Либеральный недоумок далек от решительность выбора, сделанного А. Чубайсом, кстати сказать, прекрасно разбирающемся в диалектике. Вряд ли у либерального недоумка восторг вызовет торжество криминала, диалектически необходимое для победы над «уравниловкой».
Либерал из толпы хочет быть ограждённым, но не ограниченным.
Он хочет свободы личности – с одновременной защитой этой личности. Он хочет государства сильного – но незаметного. Чтобы оно являлось – когда его зовут на помощь, но уходило, как только станут выпроваживать.
Желая такого фантастического государства (одновременно страшного врагам и безобидного) – либерал бежит от диалектики. Она же его догоняет и убивает в затылок…
Точно так же либеральный инфантил, недоросль и недоучка, полуинтеллигенция наших обширных деклассированных слоёв, сочетающая в себе худшие черты угнетённого и угнетателя - относится к вопросам материального изобилия.
В его мышлении это не итог организованных процессов по достижению намеченных плановых рубежей производства. А некое ненавязчиво являемое мистическое «чудо рынка», всё предоставляющее человеку – но никаких неудобств при этом ему не доставляющее. Требовательность к потребительскому прилавку сочетается у либерала с удивительной нетребовательностью к себе, включающей любую степень расхлябанности и раздолбайства.
В либеральной мечте изобилие падает на либерала с неба – как плата идолов рынка за его верность идеям свободы. Быть же преданным идеям свободы само по себе приятное занятие: делай, чего хочется, и не делай, чего не хочется. Не жизнь – малина, и в итоге – вместо нищеты и безысходности раздолбая ждёт «либеральный рай»: изобилие всего, чего не пожелаешь!
И здесь всё тот же разрыв с диалектикой, с логикой – какой был у либерала и в вопросе о государстве (ограждающем, но не ограничивающем). От коммунизма либерал взял бесплатность, доступность по символическим ценам, от рынка – изобилие, рябящее в глазах, сложил две приятности, и получился классический либеральный фантом: бесплатное, беззаботное изобилие! Для этого явления в либеральном языке даже придумано слово, совпадающее с географическим именем: «Европа».
Ведь «Европа» их бредовой картины мира – не просто изобилие материальных благ, но ещё и беззаботное, ненавязчивое, щадящее все человеческие придури и капризы, изобилие.
Того, что «так не бывает» - они просто не хотят слушать. В их головах «американская мечта» мутировала об советский геном, изначальный код халявщика и расслабленного «нарика». Потому что изначально «американская мечта» - это обогащение сильного и умного человека, труженика и борца, по своей природе – железного, несгибаемого победителя. Который вступает в борьбу за существование, в жестоких боях побеждает, срубая головы врагам, лезет по телам поверженных, и в итоге оказывается наверху.
«Американская мечта» жестока, но реалистична. Понятно, что в схватке кто-то да победит. Понятно, что победитель получит всё. Но там же нигде не сказано про расслабуху и слабоумную улыбку современного городского либерала, который в рынке вместо бешеной схватки хищинков видит однополые поцелуи в обрамлении цветов потреблядства…
«Американская мечта» в её исходном коде – хуже всего относится к расхябанности и слабоумию, которые нынешний либерализм называет «свободой».
В итоге современный либерализм вместо хищника формирует паразита-падальщика, плотоядного, но к охоте неспособного. Шакала, слабого, глупого, лишённого выносливости и всеядности, приученного «побеждать» не победами, а поражениями своей страны. Доселе полагающего потерю 40% территории России – «большим торжеством свободы». И норовящим потерять все 90% - тогда, по их мысли, свобода и вовсе расцветёт буйным цветом!
Либерал не верит, что его просто убьют. Хотя ежедневно получает информацию о геноциде то сербов, то армян – всё равно не верит в геноцид. Зато он почему-то верит в «планы Маршалла», в то, что весь мир норовит ему помочь, облегчить быт – и только «злые тираны» мешают, размахивая ядерными дубинками…
В итоге в его голове прелести потребительского изобилия – без тягот крайней несвободы соблюдения всех мер поддержания изобилия (когда заработок стремится к бесконечности, а сам труд – к нолю).
Каждое из благ как бы виснет у либерала в воздухе, отсечённое от собственной обеспечивающей противоположности.
Именно поэтому «перестройщики» видели (говорю со знанием дела, покрутился в их среде лично) Запад не как реальный Запад. Они видели Запад – как то же самое советское общество, но лишённое недостатков, свойственных советскому обществу (дефицита, очередей, чрезмерной порой уравниловки, бедности вариантов товарного предложения, скучной упаковки и т.п.).
При этом они (знаю точно, из первых рук!) – совершенно не были готовы платить за это безработицей, массовым обнищанием, геноцидом целых слоёв населения и целых этносов, предельным озверением и ожесточением человека в толпе и культурной деградацией. Они полагали, что колбасы станет больше, но они не думали, что люди станут меньше читать, и т.п.
«Лучшее – враг хорошего» - питательный бульон либерализма, особенно бытового, мало осмысленного человеком соответствующего либерального поведения. Предположение неких «достоинств без недостатков», неких «благ без платы» - чревато непониманием грядущей расплаты за свои действия. Мы эту чашу скорби сполна хлебнули.
Когда хотели сперва подправить бровь – а в итоге вышибли себе глаз…
+++
Существуют фантастические свойства власти – при фантазировании о которых в сытом и безопасном месте «нет предела совершенству». Можно, сидя в тёплом углу, и особенно – пребывая в пьяненькой праздности – нафантазировать себе власть кристальную, вместилище всех человеческих достоинств высших степеней, лишённую противоречий, отсекшую все недостатки, диалектически вырастающие от достоинств. Власть сказочную, без страха и упрёка, белле, беллисиме!
У этих фантазий есть опасная грань: они противопоставляют фантастические идеалы совершенства земным и реальным несовершенствам человеческой организации. Если вы будете выбирать между реальным и фантастическим, то, конечно же, выберете фантастическое с его гигантизмом совершенств и выдуманных непорочностей. Беда вся в том, что выбор-то фальшив, а ваши фантастические образы «светлого будущего» используют жуткие циники и аферисты.
Итак существуют фантастические свойства власти, а существуют и её реальные функции, которые она, как ломовая лошадь, тянет ежедневно. В их числе – способность избежать резни и гражданской войны, погромов и разгула бандитизма, способность обеспечить людей трудом и заработком, накормить и обогреть миллионы подданных (нарочито использую грубое слово «подданные»). Среди реальных функций власти – сохранение инфраструктуры, средств к существованию, продуктопроводов, разделения труда, сохранение культурного наследия и поддержание культурного уровня населения.
Поскольку деградация деклассированного современного горожанина, «профессионального потребителя» зашла очень далеко в его иждевенческих требованиях себе «уровня жизни» - он может вообще не задумываться о механизме ежедневного выживания, вложенного в действующую власть. А – поскольку мы не вымерли – колёсики этого механизма, стало быть, крутятся, пусть со скрипом или скрежетом, где-то перекошенные, а где-то разболтавшиеся, но всё же.
С точки зрения майдауна этот механизм ежедневного выживания – неуязвим.
Должен разочаровать: он очень уязвим.
Наша жизнь построена на тонких и совершенно чуждых естеству дикой природы балансах, в итоге которых в кране оказывается вода, в батареях тепло, в магазине продукты, а в кошельках – деньги на эти продукты. Если кто-то думает, что всё это – «само собой», то он очень наивен.
Способность наладить жизнь, отладить циклы обменных процессов – дорогого стоит, а главное – ею нельзя рисковать! Нельзя сотрясать этот механизм ударами смут, играя со смертью в «гусарскую рулетку» - мол, авось не развалится водопровод с электросетью!
А если развалится?!
+++
Жизнь цивилизованного человека делится на механизм и миссию. Механизм жизни – собственно, выживание. Человек уязвим, и чем он дальше от первобытности, тем уязвимее. Необходима сложная и искусственная инфраструктура, чтобы поддерживать жизнь в современном человеке, чтобы избежать его вымирания и обезумливания.
Эта инфраструктура сломана множеством майданных «цветных» балаганов, крупнейший и страшнейший из которых, «папа всех балаганов» - «перестройка» в СССР 1985-91 гг.
Суть балаганщины майданов можно выразить одной фразой:
- Мы заботимся о своей свободе, а о нашем выживании пусть позаботиться кто-нибудь другой!
Когда «другого» не находится – народ начинает стремительно вымирать, вымерзать, праздник его дебильного «волеизъявления» оказывается пиршеством смерти, чумным карнавалом.
Хотя современный человек (в рамках «бунта программистов и парикмахеров») разучился выживать, поддерживать любые формы коллективного выживания, но не выживанием единым жив «человек разумный» (Homo sapiens).
У него ведь ещё есть (по замыслу цивилизации должна быть) миссия существования. Ведь он выживает в борьбе с миллионом враждебных жизни факторов не просто так, это не самоцель! Трудная задача выживания, с которой современный человек не справляется – лишь первая ступень перед ещё более трудной задачей: прогресса, развития, созидательного восхождения.
К этой задаче бессмысленно даже и приступать, не справившись с предыдущей!
+++
Отсюда нет главного: ТРЕЗВОСТИ, ТРЕЗВЕНИЯ.
Люди ходят, мыслят и действуют под влиянием разлагающего деклассирования, как бы во сне или пьяные!
У них очень расплывчатые, детские представления о некоем итоговом благе. Полное непонимание связи собственных действий с итоговым результатом. И непонимание перехода к расплывчатому «светлому завтра», которое…
Вот с этого места поподробнее попробую!
Чтобы поняли!
«Светлое завтра» у сторонников «свободы и ненасилия» есть усечённый, а потому химерический образ общественных достоинств без сопутствующих им недостатков. Подобно тому, как дети выковыривают из булочки изюм – «непредрешенцы» уже более ста лет выковыривают из ткани жизни приятности, пытаясь игнорировать сопутствующие непрятности.
В итоге и получается акварельная расплывчатость фантомной мечты о будущем. Это сказочное место, в котором «всё хорошо» и «ничего не плохо».
Но ведь так не бывает: диалектика с её обязательностью противоположности не даст!
Дальше смутной и бессвязной мечты ЭТОТ образ будущего никуда не пойдёт. У него нет двигательных сил.
Приведу примеры:
«Власть отказалась стрелять в свой народ, ура, ура!»
А чего, собственно, такая власть добилась?
Она уступила шантажу проходимев или безумцев, выдававших себя за «народ». Самоликвидировалась. Но плевать на неё – дело же не в ней! Власть сдала реальный народ шантажистам, поддавшись шантажу! Её пуганули – а она напугалась! Сама слиняла и народ сдала!
Защита и насилие неразрывно диалектически связаны. Нет никакого насилия – нет и никакой защиты. Любой террорист приходи и бери голыми руками, достаточно лишь нажать посильнее – чтобы перед любым требованием капитулировали…
Все шантажисты в мире получили урок: хочешь добиться своего – усиливай шантаж, дави сильнее – сломаются, уступят, «пойдут на переговоры»…
В итоге власть захвачена теми, кто отнюдь не стесняется стрелять по толпам. Власть захвачена террористами.
Эта система ценностей, начав с ненасилия (власти нельзя стрелять в толпу) – ведёт к тому, что самые жестокие и упёртые террористические группировки награждаются в итоге властью. И упиваются своим могуществом по итогам решительности в шантаже. А за гуманизм власть наказывают… свержением!
Набери толпу отморозков, и «добренькую» власть скинешь, но со злой этот фокус не пройдёт. Так на чью мельницу льют воду пацифисты? К чему ведёт слабоумие ненасилия?
+++
Второй пример – арифметический. Если колбасы пока объективно недостаточно, то будет:
- Или колбасы вдоволь – но не всем
- Или всем – но не вдоволь
- Или всем, вдоволь, но потом, и после очень напряжённых, энергичных трудов по восполнению объективной нехватки продукта.
А что хочет майдаун?
Вдоволь, всем и сразу, и без всяких «напрягов» производственной и гражданской дисциплины. Он хочет «экономического чуда» - хотя менее всего к чудесам расположена именно экономика, царство мер и весов.
***
Источник.
.