Речь о выборе названия для знаменитого петербургского торгового центра „Пассаж”.
Для тех, кому сложно разбирать текст с ещё не до конца кастрированной азбукой, мы поместили в конце ту же публикацию, убрав в ней конечный твёрдый знак и заменив ѣ на е.
*
ГОРОДОКЪ
Эта статейка непремѣнно требуетъ введенія.
Подписанное подъ нею имя въ первый разъ является въ печати подъ сочиненіемъ оригинальнымъ. Это обстоятельство во всякомъ случаѣ не обошлось бы безъ того, чтобы критика его не замѣтила, а тѣмъ болѣе въ настоящемъ, когда статья сія содержитъ въ себѣ возраженіе на нѣкоторыя слова извѣстнаго Русскаго писателя и опытнаго. человѣка.
Могутъ признать такой поступокъ неосмотрительнымъ и осудитъ меня. Но я этого не предвижу. Превосходныя силы должны быть великодушны въ слабымъ; кромѣ того, я убѣжденъ, что говорю истину, которую всего больше должна любить критика.
Невскій Проспектъ украсился теперь новымъ зданіемъ. Вотъ, что было сказано, по поводу его постройки, въ 87-мъ нумерѣ Сѣверной Пчелы 1846 г., въ Журнальной Всякой Всячинѣ:
"Вы, безъ сомнѣнія, знаете, что значатъ въ Парижѣ такъ называемые пассажи (passage). Вы спрашиваете насъ, для чего ломаютъ домъ Лихачева въ Италіянской Садовой, противу Михайловскаго сквера.
Тугъ будетъ пассажъ. Графъ Эссенъ-Стенбокъ-Ферморъ пріобрѣлъ два дома, находящіяся одинъ противъ другаго, въ двухъ улицахъ: домъ Г-жи Влодекъ, на Невскомъ Проспектѣ, и домъ Лихачева, на Италіянской Садовой.
Домъ Г-жи Владекъ только передѣлается, и противоположный домъ вовсе исчезнетъ, и на мѣстѣ его воздвигнется новое зданіе.
Между этими домами, во всю длину Михайловской Улицы, будетъ дворъ, мощеный плитою и крытый стеклянными рамами, какъ оранжерея.
Дворъ будетъ имѣть форму прямоугольника. Зданіе на дворъ, или въ пассажъ, будетъ въ три яруса: въ первомъ ярусѣ будутъ такія окна, какъ въ домѣ Жако, въ Большой Морской, и въ домъ Погенполя, противъ Исаакія (devantures), во второмъ ярусѣ будетъ вокругъ галерея, въ этихъ двухъ ярусахъ будутъ кругомъ магазины, болѣе ста; въ третьемъ ярусъ будутъ отдаваться внаемъ комнаты, въ подземельѣ, подъ дворомъ, будетъ также помѣщеніе, освѣщаемое сверху корабельными стеклами.
Весь пассажъ будетъ ярко освѣщенъ гасомъ. Съ Невскаго Проспекта и съ Садовой будутъ пассажѣ великолѣпные и просторные входы, съ зеркальными стеклами.
Въ простѣнкахъ оконъ перваго этажа снаружи будутъ зеркала; во второмъ этажъ будутъ перекинуты мосты съ одного бока зданія на другой, чтобъ облегчитъ сообщеніе гуляющимъ по галереѣ.
Магазины будутъ всѣхъ возможныхъ родовъ. И въ числѣ разныхъ заведеній будетъ кандитерская, ресторанъ и новое, небывалое въ Петербургѣ заведеніе Cabinet de lectures, т. е. кабинетъ для чтенія новыхъ книгъ и журналовъ.-- Мы бы не совѣтовали назвать пассажъ по-Русски, переходомъ или проходомъ.
Русское слово не выражаетъ тутъ полнаго смысла, мы удержали и должны удерживать иностранныя слова, заключающія въ себѣ полный смыслъ дѣла. Говоримъ же мы скверъ, театръ, билліардъ, и проч., и проч., и проч.
Пассажъ, будетъ понятію всѣмъ и въ Россіи въ чужихъ краяхъ. Переходъ и проходъ совсѣмъ не то! Дворы (т. е. Гостиный, Щукинъ, Апраксинъ; у насъ уже есть.-- Пассажъ будетъ готовъ, вчернѣ, еще осенью, а къ будущей осени мы уже будемъ тамъ, если не покупать, то слушать музыку, которая будетъ играть въ пассажѣ во весь день, на галереѣ.
Искренно благодаримъ Графа Эссена-Стенбока-Фермора за этотъ подарокъ здѣшней столицѣ: она и украсится, и оживится пассажемъ!"
Буду обращался съ моими возраженіями прямо къ вамъ, почтеннѣйшій Ѳаддей Венедиктовичъ! Скажу безъ обиняковъ, что я хочу поспорить съ вами о названіи новаго зданія пассажа; выписала же я все описаніе ваше для того, что оно нужно для сличенія мысли вещи со смысломъ названія.
Вы не совѣтуете назвать пассажъ во Русски переходомъ или проходомъ? И я такого мнѣнія, но по потому только, что Русское слово не выражаетъ тугъ полнаго смысла. Я сравниваю ваше описаніе нашего заведенія съ Парижскими passage, и нахожу между ими существенную разницу.
Сколько извѣстно, въ Парижѣ называютъ passages сквозные крытые ходы, устроенные въ частныхъ домахъ для кратчайшаго сообщенія съ противоположными улицами, съ цѣлію доставить пѣшеходамъ защиту отъ непогоды.
По поводу этихъ переходовъ, тамъ и сосредоточились всѣхъ родовъ лавки и заведенія, чтобы воспользоваться стеченіемъ народа, которое непремѣнно должно было произойти отъ удобства, представляемаго пѣшеходамъ, проходитъ большія разстоянія въ городѣ кратчайшею дорогой и подъ защитою.
Наше же заведеніе возникло совсѣмъ съ иною цѣлью: съ цѣлью соединить, для большей пріятности и удобства, въ одномъ мѣстѣ средства къ удовлетворенію по возможности самыхъ разнообразныхъ требованій, нуждъ и прихотей обывателей столицы.
Такъ должно заключитъ изъ вашего описанія, и такъ на самомъ дѣлѣ это теперь оправдывается. Если же въ семъ новомъ зданіи и есть крытый сквозной ходъ, то въ видѣ архитектурной принадлежности и одного изъ удобствъ заведенія.
Отъ того, какъ вещь второстепенная и очень ограниченная, онъ и во можетъ служить общимъ названіемъ для всего зданія, не выражая главнаго и истиннаго его назначенія. Я даже нахожу, что слово переходъ нѣкоторымъ образомъ противорѣчило бы этому назначенію, потому что у насъ главное дѣло будетъ не въ переходѣ черезъ зданіе, а въ посѣщеніи его и пребыванія въ немъ.
Но если я имѣю такое понятіе о Русскомъ словѣ переходъ, то должна имѣть такое же и о Французскомъ passage, потому что оба означаютъ совершенно одно и тоже; мало того, принятое въ Русскомъ Языкѣ, слово пассажъ лишается всякаго смысла, потому что разумъ его скрывается въ иноплеменномъ корнѣ.
Какъ же вы утверждаете, что пассажъ заключаетъ въ себѣ отдѣльный и полный смыслъ дѣла, который по этому мы и должны удержать, какъ удержали много другихъ иностранныхъ словъ, какъ-то: скверъ, театръ, билліардъ, и проч.? Очевидно, что вы основываете ваше предположеніе только на этихъ примѣрахъ.
Ваша правда, у насъ довольно большое количество иностранныхъ словъ, но точно ли они заключаютъ въ себѣ въ Русскомъ Языкѣ отдѣльный и полный смыслъ дѣла, еще подлежитъ сомнѣнію.
Довольно вспомнить, что многіе извѣстные Русскіе писатели порицали это пренебреженіе къ Русскому Языку.
По ихъ мнѣнію, нашъ языкъ довольно богатъ и выразителенъ, чтобы можно было всегда удобно почерпнуть изъ него слово, соотвѣтствующее новой мысли, новому понятію, новому учрежденію, у насъ ли они возникли или заимствованы у иностранцевъ. Если они правы, то приводимые вами примѣры не оправдываютъ подражанія.
Наконецъ, вы рѣшаете безотчетно. Пассажъ будетъ понятенъ всѣмъ и въ Россіи и въ чужихъ краяхъ.
Это рѣшеніе кажется мнѣ очень сомнительнымъ, что касается до Россіи. Если разумъ слова сокрытъ, какъ я доказала это въ пассажѣ, то нельзя и понять его. Не хотите ли вы сказать что его будутъ понимать какъ условное названіе? Это вѣроятно. Но само по себѣ слово пассажъ въ Русскомъ языкѣ будетъ чуждо всякаго понятія.
Слѣдовательно, вопреки вашему увѣренію, оно не будетъ понятно всѣмъ въ Россіи.
Вы прибавляете: и въ чужихъ краяхъ. Объ этомъ нельзя споритъ. Но странность этихъ словъ кидается въ глаза. Они какъ будто подразумѣваютъ обязанность Русскихъ, при введеніи у себя чего нибудь новаго, никогда не забывать объ иностранцахъ, даже думать прежде всего объ нихъ.
Но, кажется, ни одинъ народъ не дѣлаетъ другому подобныхъ вѣжливостей, а еще менѣе станетъ онъ изъ такой учтивости пренебрегать своимъ языкомъ.
Мы одни, добровольно, наложили на себя эту мнимую обязанность, и испестрили нашъ языкъ тучею иностранныхъ словъ, едва ли угодивъ чужимъ краямъ, а себя повредивъ довольно много. Зачѣмъ же еще возобновлять это вредное и унизительное для насъ условіе?
Такъ я размышляла, прочитавъ вышеприведенное мѣсто изъ вашей Всякой Всячины. Но какъ мнѣ кажется, что мало доказывать словами истину чего либо, а главное доказать ее на дѣлѣ, то я и не хотѣла отступитъ отъ этой необходимости въ настоящемъ случаѣ.
Я разумѣю, что, показавъ неточность Русскаго слова переходъ и неудобство иностраннаго пассажъ, и никоторымъ образомъ обязывала себя предложить вмѣсто ихъ лучшее и Русское названіе для нашего новаго зданія.
И точно, я придумала ему названіе; но прежде, чѣмъ назову его, позвольте мнѣ приготовить васъ къ нему двумя словами. Не правда ли, въ этомъ заведеніи можно будетъ удовлетворять всевозможнымъ требованіямъ?
Вы говорите, между прочимъ, что тамъ будетъ болѣе ста магазиновъ, всѣхъ родовъ. Да въ иномъ городѣ всего навсе столько не бываетъ. Послѣ этого, можно вообразить, какое въ немъ будетъ всегда стеченіе народа! какъ оно будетъ оживлено!
Ну, сущій городъ въ маломъ видѣ. Живой, многолюдный, веселый городокъ! Именно, что городокъ. И вотъ названіе, которое я придумала.
Не знаю, какъ примете его вы и другіе, но я, въ защиту своей выдумки, скажу: первое, слово наше, чисто Русское, всѣмъ Русскимъ извѣстное; это должно бытъ пріятно для Русскихъ; второе, оно удобно имъ, что, услышавъ его, даже простой мужичекъ, хоть и не пойметъ сейчасъ, въ отношеніи чего именно вещь такъ названа (ибо каждое вновь вводимое, или вновь примѣняемое слово требуетъ предварительнаго объясненія), но тотчасъ догадается, что рѣчь идетъ о чемъ то похожемъ на городъ.
За симъ умъ его дольше не будетъ теряться: два, три слова объясненій, и онъ пойметъ все. Какъ вы это сдѣлаете съ пассажемъ?
Но кромѣ того, что слово понятно, будучи Русское, вѣрно выражая то, съ чѣмъ предметъ имѣетъ относительное сходство, настолько и живописно.
При словѣ городокъ, при всемъ томъ, что оно уменьшительное, не возникаетъ и въ умѣ вашемъ тотчасъ картина дѣятельности, жизни, кишенія народа, тѣмъ болѣе любопытныхъ, что они вращаются въ тѣсномъ кругу, подобно какъ мы, глядя на муравейникъ, гораздо болѣе удивляемся примѣчаемому въ немъ движенію, чѣмъ движенію, происходящему въ большихъ размѣрахъ около насъ?
Сколько же преимуществъ передъ безжизненнымъ пассажъ! Такимъ образомъ, не выйдетъ ли наоборотъ, что не пассажемъ, а городкомъ истинно оживится столица?
Ясно, какъ день, что въ словѣ городокъ городокъ нѣтъ и слѣда Французскаго passage. Но это не должно насъ безпокоить.
Мы совсѣмъ не обязаны и не должны держаться буквальнаго перевода иностранныхъ названій, когда онъ неудовлетворителенъ, а тамъ болѣе, когда самый предметъ, заимствованный нами у чужихъ, не совсѣмъ сходствуетъ съ своимъ образцемъ.
Вообще въ подобныхъ случаяхъ можно, кажется, принять за правило: при водвореніи у насъ возникшей у чужаго народа мысли и исполненія ея, соображать названіе, которое мы хотимъ датъ этому новому предмету, съ тѣми стихіями и отличительными свойствами, съ какими онъ принятъ и водворенъ у насъ, а не съ тѣми, которыми онъ отличается у чужаго народа, такъ какъ всякое перениманіе всегда подвергается большимъ или меньшимъ измѣненіямъ и отступленіямъ, которыхъ требуютъ мѣстный духъ, нравы, обычаи, и т. п. условія.
Разумѣется, что для соблюденія этого правила, надобно будетъ прилагать нѣкоторый трудъ, отъ котораго мы освобождаемся, когда оставляемъ у себя слово иностранныя.
За то, можно сказать съ увѣренностью, названія, которыя мы придумаемъ такими образомъ и своемъ языкѣ, будутъ всегда удачны, будутъ содержать въ себѣ надлежащій смыслъ дѣла, и будутъ понятны каждому.
Тогда только со всею справедливостію, можно будетъ хвастать богатствомъ, гибкостью и выразительностью нашего языка, а не теперь, когда мы, не взирая на всѣ эти подлинно существующія превосходныя качества, для названія самыхъ простыхъ вещей, не находимъ у себя словъ со смысломъ!
Екатерина Бурнашева.
"Сѣверная Пчела", No 135, 1848
ГОРОДОК
Эта статейка непременно требует введенія.
Подписанное под нею имя в первый раз является в печати под сочиненіем оригинальным. Это обстоятельство во всяком случае не обошлось бы без того, чтобы критика его не заметила, а тем более в настоящем, когда статья сія содержит в себе возраженіе на некоторыя слова известнаго Русскаго писателя и опытнаго. человека.
Могут признать такой поступок неосмотрительным и осудит меня. Но я этого не предвижу. Превосходныя силы должны быть великодушны в слабым; кроме того, я убежден, что говорю истину, которую всего больше должна любить критика.
Невскій Проспект украсился теперь новым зданіем. Вот, что было сказано, по поводу его постройки, в 87-м нумере Северной Пчелы 1846 г., в Журнальной Всякой Всячине:
"Вы, без сомненія, знаете, что значат в Париже так называемые пассажи (passage). Вы спрашиваете нас, для чего ломают дом Лихачева в Италіянской Садовой, противу Михайловскаго сквера.
Туг будет пассаж. Граф Эссен-Стенбок-Фермор пріобрел два дома, находящіяся один против другаго, в двух улицах: дом Г-жи Влодек, на Невском Проспекте, и дом Лихачева, на Италіянской Садовой. Дом Г-жи Владек только переделается, и противоположный дом вовсе исчезнет, и на месте его воздвигнется новое зданіе.
Между этими домами, во всю длину Михайловской Улицы, будет двор, мощеный плитою и крытый стеклянными рамами, как оранжерея. Двор будет иметь форму прямоугольника. Зданіе на двор, или в пассаж, будет в три яруса: в первом ярусе будут такія окна, как в доме Жако, в Большой Морской, и в дом Погенполя, против Исаакія (devantures), во втором ярусе будет вокруг галерея, в этих двух ярусах будут кругом магазины, более ста; в третьем ярус будут отдаваться внаем комнаты, в подземелье, под двором, будет также помещеніе, освещаемое сверху корабельными стеклами.
Весь пассаж будет ярко освещен гасом. С Невскаго Проспекта и с Садовой будут пассаже великолепные и просторные входы, с зеркальными стеклами.
В простенках окон перваго этажа снаружи будут зеркала; во втором этаж будут перекинуты мосты с одного бока зданія на другой, чтоб облегчит сообщеніе гуляющим по галерее. Магазины будут всех возможных родов.
И в числе разных заведеній будет кандитерская, ресторан и новое, небывалое в Петербурге заведеніе Cabinet de lectures, т. е. кабинет для чтенія новых книг и журналов.-- Мы бы не советовали назвать пассаж по-Русски, переходом или проходом. Русское слово не выражает тут полнаго смысла, мы удержали и должны удерживать иностранныя слова, заключающія в себе полный смысл дела.
Говорим же мы сквер, театр, билліард, и проч., и проч., и проч. Пассаж, будет понятію всем и в Россіи в чужих краях. Переход и проход совсем не то! Дворы (т. е. Гостиный, Щукин, Апраксин; у нас уже есть.-- Пассаж будет готов, вчерне, еще осенью, а к будущей осени мы уже будем там, если не покупать, то слушать музыку, которая будет играть в пассаже во весь день, на галерее. Искренно благодарим Графа Эссена-Стенбока-Фермора за этот подарок здешней столице: она и украсится, и оживится пассажем!"
Буду обращался с моими возраженіями прямо к вам, почтеннейшій Ѳаддей Венедиктович! Скажу без обиняков, что я хочу поспорить с вами о названіи новаго зданія пассажа; выписала же я все описаніе ваше для того, что оно нужно для сличенія мысли вещи со смыслом названія.
Вы не советуете назвать пассаж во Русски переходом или проходом? И я такого мненія, но по потому только, что Русское слово не выражает туг полнаго смысла. Я сравниваю ваше описаніе нашего заведенія с Парижскими passage, и нахожу между ими существенную разницу.
Сколько известно, в Париже называют passages сквозные крытые ходы, устроенные в частных домах для кратчайшаго сообщенія с противоположными улицами, с целію доставить пешеходам защиту от непогоды.
По поводу этих переходов, там и сосредоточились всех родов лавки и заведенія, чтобы воспользоваться стеченіем народа, которое непременно должно было произойти от удобства, представляемаго пешеходам, проходит большія разстоянія в городе кратчайшею дорогой и под защитою.
Наше же заведеніе возникло совсем с иною целью: с целью соединить, для большей пріятности и удобства, в одном месте средства к удовлетворенію по возможности самых разнообразных требованій, нужд и прихотей обывателей столицы. Так должно заключит из вашего описанія, и так на самом деле это теперь оправдывается.
Если же в сем новом зданіи и есть крытый сквозной ход, то в виде архитектурной принадлежности и одного из удобств заведенія. От того, как вещь второстепенная и очень ограниченная, он и во может служить общим названіем для всего зданія, не выражая главнаго и истиннаго его назначенія.
Я даже нахожу, что слово переход некоторым образом противоречило бы этому назначенію, потому что у нас главное дело будет не в переходе через зданіе, а в посещеніи его и пребыванія в нем.
Но если я имею такое понятіе о Русском слове переход, то должна иметь такое же и о Французском passage, потому что оба означают совершенно одно и тоже; мало того, принятое в Русском Языке, слово пассаж лишается всякаго смысла, потому что разум его скрывается в иноплеменном корне.
Как же вы утверждаете, что пассаж заключает в себе отдельный и полный смысл дела, который по этому мы и должны удержать, как удержали много других иностранных слов, как-то: сквер, театр, билліард, и проч.?
Очевидно, что вы основываете ваше предположеніе только на этих примерах. Ваша правда, у нас довольно большое количество иностранных слов, но точно ли они заключают в себе в Русском Языке отдельный и полный смысл дела, еще подлежит сомненію.
Довольно вспомнить, что многіе известные Русскіе писатели порицали это пренебреженіе к Русскому Языку.
По их мненію, наш язык довольно богат и выразителен, чтобы можно было всегда удобно почерпнуть из него слово, соответствующее новой мысли, новому понятію, новому учрежденію, у нас ли они возникли или заимствованы у иностранцев. Если они правы, то приводимые вами примеры не оправдывают подражанія.
Наконец, вы решаете безотчетно. Пассаж будет понятен всем и в Россіи и в чужих краях. Это решеніе кажется мне очень сомнительным, что касается до Россіи. Если разум слова сокрыт, как я доказала это в пассаже, то нельзя и понять его.
Не хотите ли вы сказать что его будут понимать как условное названіе? Это вероятно.
Но само по себе слово пассаж в Русском языке будет чуждо всякаго понятія. Следовательно, вопреки вашему уверенію, оно не будет понятно всем в Россіи. Вы прибавляете: и в чужих краях. Об этом нельзя спорит. Но странность этих слов кидается в глаза.
Они как будто подразумевают обязанность Русских, при введеніи у себя чего нибудь новаго, никогда не забывать об иностранцах, даже думать прежде всего об них. Но, кажется, ни один народ не делает другому подобных вежливостей, а еще менее станет он из такой учтивости пренебрегать своим языком.
Мы одни, добровольно, наложили на себя эту мнимую обязанность, и испестрили наш язык тучею иностранных слов, едва ли угодив чужим краям, а себя повредив довольно много. Зачем же еще возобновлять это вредное и унизительное для нас условіе?
Так я размышляла, прочитав вышеприведенное место из вашей Всякой Всячины. Но как мне кажется, что мало доказывать словами истину чего либо, а главное доказать ее на деле, то я и не хотела отступит от этой необходимости в настоящем случае.
Я разумею, что, показав неточность Русскаго слова переход и неудобство иностраннаго пассаж, и никоторым образом обязывала себя предложить вместо их лучшее и Русское названіе для нашего новаго зданія.
И точно, я придумала ему названіе; но прежде, чем назову его, позвольте мне приготовить вас к нему двумя словами.
Не правда ли, в этом заведеніи можно будет удовлетворять всевозможным требованіям? Вы говорите, между прочим, что там будет более ста магазинов, всех родов. Да в ином городе всего навсе столько не бывает.
После этого, можно вообразить, какое в нем будет всегда стеченіе народа! как оно будет оживлено! Ну, сущій город в малом виде. Живой, многолюдный, веселый городок! Именно, что городок.
И вот названіе, которое я придумала. Не знаю, как примете его вы и другіе, но я, в защиту своей выдумки, скажу: первое, слово наше, чисто Русское, всем Русским известное; это должно быт пріятно для Русских; второе, оно удобно им, что, услышав его, даже простой мужичек, хоть и не поймет сейчас, в отношеніи чего именно вещь так названа (ибо каждое вновь вводимое, или вновь применяемое слово требует предварительнаго объясненія), но тотчас догадается, что речь идет о чем то похожем на город.
За сим ум его дольше не будет теряться: два, три слова объясненій, и он поймет все. Как вы это сделаете с пассажем?
Но кроме того, что слово понятно, будучи Русское, верно выражая то, с чем предмет имеет относительное сходство, настолько и живописно.
При слове городок, при всем том, что оно уменьшительное, не возникает и в уме вашем тотчас картина деятельности, жизни, кишенія народа, тем более любопытных, что они вращаются в тесном кругу, подобно как мы, глядя на муравейник, гораздо более удивляемся примечаемому в нем движенію, чем движенію, происходящему в больших размерах около нас?
Сколько же преимуществ перед безжизненным пассаж! Таким образом, не выйдет ли наоборот, что не пассажем, а городком истинно оживится столица?
Ясно, как день, что в слове городок городок нет и следа Французскаго passage. Но это не должно нас безпокоить.
Мы совсем не обязаны и не должны держаться буквальнаго перевода иностранных названій, когда он неудовлетворителен, а там более, когда самый предмет, заимствованный нами у чужих, не совсем сходствует с своим образцем.
Вообще в подобных случаях можно, кажется, принять за правило: при водвореніи у нас возникшей у чужаго народа мысли и исполненія ея, соображать названіе, которое мы хотим дат этому новому предмету, с теми стихіями и отличительными свойствами, с какими он принят и водворен у нас, а не с теми, которыми он отличается у чужаго народа, так как всякое перениманіе всегда подвергается большим или меньшим измененіям и отступленіям, которых требуют местный дух, нравы, обычаи, и т. п. условія.
Разумеется, что для соблюденія этого правила, надобно будет прилагать некоторый труд, от котораго мы освобождаемся, когда оставляем у себя слово иностранныя.
За то, можно сказать с уверенностью, названія, которыя мы придумаем такими образом и своем языке, будут всегда удачны, будут содержать в себе надлежащій смысл дела, и будут понятны каждому.
Тогда только со всею справедливостію, можно будет хвастать богатством, гибкостью и выразительностью нашего языка, а не теперь, когда мы, не взирая на все эти подлинно существующія превосходныя качества, для названія самых простых вещей, не находим у себя слов со смыслом!