К чему стадам дары свободы...

Ядовитая еда из супермаркета или почему мы болеем
Индустрия пищевых продуктов делает все для того, чтобы мы покупали больше и больше этой продукции. В составе продуктов питания и напитков присутствует широкий спектр химических добавок, красителей, сахар, нитраты. Они могут вызвать развитие очень серьезных заболеваний даже у детей.

Если взять с полки супермаркета любой продукт и прочесть на упаковке его состав, можно убедиться, что натуральных ингредиентов там практически не содержится.

Зато в изобилии представлены пищевые добавки. Это консерванты, эмульгаторы, красители и прочая химия. Такие компоненты в нашей пище вызывают очень серьезные заболевания.

Кроме того, почти во всех пищевых продуктах содержится сахар. Зато веществ, необходимых нашему организму, там или нет вообще, или крайне мало.

Индустрия продуктов питания и ее влияние на наше здоровье

Продукты, которые мы едим, в большинстве своем переработанные. Перечислять их можно до бесконечности: это и колбасные изделия, и мороженое, и конфеты, и фаст-фуд. Все они наносят ущерб нашему здоровью.

Любая настоящая, естественная еда работает на пользу организму. Проблемы начинаются именно тогда, когда мы начинаем «химичить» с продуктами питания.

Сегодня встречается большое количество детей, страдающих ожирением, диабетом, заболеваниями печени, скорее, характерными для алкоголиков со стажем. Что служит тому причиной? Конечно же, это вопрос качества потребляемых продуктов питания.

​Если мы посмотрим на современный мир, то увидим, что наиболее процветающие и беспроблемные предприятия в нём – не производят ничего, полезного людям.

Купается в деньгах вовсе не тот, кто делает потребляемые нами, читатель, продукты. Купается в деньгах банкир, ростовщик, казённый взяточник, арендодатель недвижимости и объектов инфраструктуры и примыкающие к ним аферисты.

Далее (уровнем ниже) финансовым процветанием отмечены люди, так или иначе наживающиеся на человеческой беде. Торговцы оружием или наркотиками, врачи, спекулирующие необходимыми операциями по немыслимым ценам, разного рода шантажисты, пользующиеся безвыходными для людей ситуациями, не оставляющими выбора: платить или не платить.

Например, плата за отопление, коммунальные платежи, автостраховка – ВМЕНЕНЫ человеку, словно он крепостной на отработках. Он не то, что право имеет снять квартиру – он ОБЯЗАН её оплачивать по цене, навязанной ему, даже если формально – «собственник жилья».

Напомните, на каких референдумах, в каких согласительных комиссиях вы обсуждали с поставщиком услуг ваш платёж за квартиру или страхование автомобиля?

А вот покупка хлеба или сметаны – не вменяются человеку, как повинность, несмотря на очевидность: производители хлеба и сметаны несравнимо важнее для человечества, чем страховщики. Однако страховые компании нас заставляют содержать, всей мощью государства и его карательных органов, а вот производители сыра и мыла – вынуждены у нас вымаливать, выклянчивать содержание, и, следовательно, выживание.

Как же мы попали в мир, в котором содержание никому не нужного паразита обеспечивается принудительно, а выживание полезного людям труда пущено на самотёк с регулярными страшными жертвами в его рядах?

Свидетелем жизни дореволюционных крестьян в данном посте является граф Л.Н. Толстой (из Полного собрания сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том 29).

В первой деревне, в которую я приехал, — Малой Губаревке, на 10 дворов было 4 коровы и 2 лошади; два семейства побирались, и нищета всех жителей была страшная.

Таково же почти, хотя и несколько лучше, положение деревень: Большой Губаревки, Мацнева, Протасова, Чапкина, Кукуевки, Гущина, Хмелинок, Шеломова, Лопашина, Сидорова, Михайлова Брода, Бобрика, двух Каменок. Во всех этих деревнях хотя и нет подмеси к хлебу, как это было в 1891-м году, но хлеба, хотя и чистого, дают не вволю.

Приварка — пшена, капусты, картофеля, даже у большинства, нет никакого. Пища состоит из травяных щей, забеленных, если есть корова, и незабеленных, если ее нет, — и только хлеба. Во всех этих деревнях у большинства продано и заложено всё, что можно продать и заложить. Из Гущина я поехал в деревню Гневышево, из которой дня два тому назад приходили крестьяне, прося о помощи.

Деревня эта состоит, так же, как и Губаревка, из 10 дворов. На десять дворов здесь четыре лошади и четыре коровы; овец почти нет; все дома так стары и плохи, что едва стоят. Все бедны, и все умоляют помочь им.

Карта Тартарии голландского картографа Авраама Ортелия (Abraham Ortelius), 1570 г. наверное, одна из первых, на которой название «Тартария» начало устанавливаться. Потому что называется она «Tartaria Sive Magni Chami Regni» (Тартария или царство Великого Хама):

Т.е. эти два названия были равнозначными какое-то время. Очевидно, что это было время образования нового государства или нового политического устройства под названием «Тартария», и произошло это, судя по датировке карты, примерно в середине 16-го века. Многие скифские названия еще присутствуют на карте.

Постепенно они все исчезнут, как исчезнет со временем также и название «Тартария». Название титула «Великий Хам» говорит о том, что это было время, когда название титула только начало формироваться. Сначала правителя называли Хамом, затем Камом, Каном, и остановились окончательно на Хане.

Что трансформировало и понимание этой страны из европейской (библейской) в азиатскую (языческую).

Но рассмотрим карту более подробно.

...С каждым днем становилось все тревожнее. В городе появилось много беженцев, с мешками, узелками, некоторые с коровами. Вид у всех был пришибленный.

Мгновенно исчезли продукты, появились карточки.

Начались бомбардировки. Сгорели Бадаевские склады, также немцы прицельно били по тем местам, где были рынки. Неподалеку от нас была барахолка - по ней тоже досталось.

Помню, вечерело, светило солнышко, а на полнеба был гигантский шлейф черного дыма -от горящих Бадаевских складов. Страшное и дикое зрелище. От такого вида становилось жутко.

Очень тревожило стремительное продвижение немцев. Совинформбюро было немногословным, но тревога росла, чем дальше, тем больше. Похоже, что не было силы остановить эту стремительно прущую лавину.

Папа был направлен на строительство оборонительных сооружений.

Изредка он заезжал домой и привозил с собой то пшена, то чечевицы.

(Забавно видеть сейчас в магазине продающуюся по высокой цене чечевицу - в то время чечевица считалась фуражом для лошадей и то, что мы стали ее употреблять в пищу, тоже было знаком беды.)

Папа не распространялся о том, что ему приходилось видеть, но чувствовалось, что положение у нас аховое. Он как-то высох, почернел, был весь в себе. Визиты были очень кратковременными, иногда спал пару часов и снова уезжал.