К чему стадам дары свободы...

Отмщенья, государь, отмщенья!

Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Какие окружающие нас предметы и явления предсказал в своем фантастическом романе «4338. Петербургские письма» Владимир Одоевский еще в 1837 году?

Владимир Фёдорович Одоевский (1803–1869) — русский писатель, мыслитель, ученый, педагог и музыковед. При жизни Одоевский не получил того признания, которым обладали его современники.

Нередко, обращаясь к эпохе романтизма, писателя называют «второстепенным», а сам Владимир Федорович незадолго до смерти отмечал: «Моя история еще не написана».

Часть 1.

Почему греки так ревностно стремились основать свои колонии на скифских землях северного Причерноморья?

Зачем греки упорно хотели иметь свои порты на землях, где живут и кочуют бедные, убогие, дикие, не имеющей письменности, живущие в кибитках скифы-скотоводы?

А ведь грекам разрешалось селиться исключительно (!) на побережье (греческий порт-колония Ольвия). А потому эллины так рвались на северный Понт, что они зарабатывали там огромные деньги, они желали торговать с богатейшими людьми - скифами.

У скифов было: мясо, шкуры, сыры, меха, зерно, конопля (пенька), полноводные чистые реки с рыбой, золото (которое они «отбирали» у грифонов), олово и медь  для выплавки бронзы, так необходимой греко-римлянам для ведения войн.

Ни один из отечественных историков, пишущий о скифах и повторяющих шаблоны о «примитивных скотоводах-кочевниках» не удосужился просто взглянуть на географическую карту.

Отечественные скифололги не могут не знать, что Причерноморье и южно-русские земли – это кладезь чернозёма! Нигде в мире нет такого запаса плодородных земель, какие есть и были у скифов! Там прутик в землю воткни, он зацветёт; зерно кинь, оно без ухода взойдёт и даст урожай.

Мы уже писали о Ленинградской рукописи, странным образом появившейся в России и о Синайском кодексе, который не менее странно попал к нам именно в XIX веке, когда Россию стали принуждать к принятию в качестве священной книги Ветхого завета.

Создание и активная деятельность Библейского общества по изданию и распространению Ветхого завета была пресечена Николаем I, после чего процесс этот был законсервирован на 30 лет.

Но процесс брожения остановить не удалось, и давление на общество продолжалась. Неожиданно в России появляется рукопись еврейской Библии, которую нашел Фиркович:

«Ленинградский кодекс — это наиболее древний список полностью сохранившегося текста Ветхого Завета на древнееврейском языке.

И хотя существуют и значительно более древние рукописи, содержащие библейские книги или их фрагменты, ни одна из них не содержит Ветхий Завет полностью.

Ленинградский кодекс считается одним из лучших вариантов масоретского текста.

Рукопись была написана около 1010 года по Р.Х., вероятно, в Каире, и позже была продана в Дамаск.

С середины XIX века она находится в Российской государственной публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в г.Санкт-Петербурге. (…)

Рукопись принадлежит группе еврейских текстов, называемых масоретскими. (…)

Важность Ленинградского кодекса заключается в том, что на сегодняшний день он является основой для большинства печатных изданий Ветхого Завета на древнееврейском языке (или Еврейской Библии), поскольку он является древнейшей рукописью, содержащей общепринятый Масоретский текст»(§1).

Авраам Самуилович Фиркович (1786—1874) был караимским писателем и археологом.

Детские книги — это не просто развлечение, а мощный инструмент воспитания и формирования необходимых нравственных устоев. Общаясь с книгой, ребёнок познаёт мир, учится взаимодействовать с окружающими и усваивает традиционные ценности.

Мир, представленный в детских книгах, становится для ребёнка своеобразной моделью поведения, формируя его представления о добре и зле, о дружбе и предательстве, о справедливости и несправедливости. Абсолютно каждая прочитанная книга оставляет след в детской душе, внося свой вклад в становление личности.

Важно, чтобы этот вклад был положительным, развивал в ребёнке чувство патриотизма, уважение к другим людям, стремление к самосовершенствованию и т. д.

К сожалению, современная детская литература всё чаще отходит от классических ценностей добра, честности и справедливости. Это печально, но многие книги ещё и тонко пропагандируют деструктивные идеи, искажая у юных читателей представление о реальности.

Да наш народ - святой в сравнении с тамошним! Наш народ еще никогда не доходил до такого цинизма, как в Италии, например. В Риме, в Неаполе, мне самому на улицах делали гнуснейшие предложения - юноши, почти дети.

Отвратительные, противоестественные пороки - и открыто для всех, и это никого не возмущает.

А попробовали бы сделать то же у нас! Весь народ осудил бы, потому что для нашего народа тут смертный грех, а там это - в нравах, простая привычка, - и больше ничего. И эту-то "цивилизацию" хотят теперь прививать народу!

Да никогда я с этим не соглашусь! До конца моих дней воевать буду с ними, - не уступлю.

- Но ведь не эту же именно цивилизацию хотят перенести к нам, Федор Михайлович! - не вытерпела, помню, вставила я.

- Да непременно все ту же самую! - с ожесточением подхватил он. - Потому что другой никакой и нет... Начинается эта пересадка всегда с рабского подражания, с роскоши, с моды, с разных там наук и искусств, а кончается содомским грехом и всеобщим растлением...”

ЖЕРТВЫ ЛАГЕРЕЙ

После ужина мы собрались у Романова.

- Начну, - сказал он, - с двух событий, которые журналисты называют "жареными фактами". Хотя первое событие правильнее было бы назвать фактом мороженым. Вот эти события:

"Рассказывают, что в декабре 1928 г. на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься.

Труднее поверить другому рассказу, что на Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 г. роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели". [1]

В конце XVI столетия православную Русь потрясли церковные реформы, которые привели к расколу общества и церкви.

До этих реформ весь православный народ исповедовал одну и ту же веру: одни и те же церковные предания, одни и те же чины, уставы, книги и обычаи и поэтому ощущал религиозное единство.

Результатом реформ стал раскол на две группы: в одну входили те, кто поверил царю и патриарху Никону(▪ 1) и пошёл за ними, в другую — те, кто продолжал придерживаться старого вероучения.

О причинах раскола и необходимости реформ единого мнения не существует: некоторые исследователи считают, что виноват Никон, другие винят царя и греческих учителей православия, одни уверены в необходимости реформ, другие считают, что можно было обойтись без них.

Издатель книги Б. П. Кутузова(▪ 2) о патриархе Никоне пишет:

«Великая тайна рокового для России церковного раскола XVII века, в результате которого была попрана вся церковная старина и отвергнуто русское благочестие, полностью не разгадана вплоть до настоящего времени»